Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

АТ-ТАБАРИ

ИСТОРИЯ

Рассказ о причине назначения правителем Хорасана Насра б. Саййара

‘Али б. Мухаммад рассказывает со слов своих шейхов, что когда [известие] о кончине Асада б. ‘Абдаллаха дошло до Хишама |1660| б. ‘Абдалмалика, он обратился за советом относительно человека, подходящего для Хорасана. Они дали ему совет относительно нескольких человек и написали ему их имена. Среди имен тех, которые ему записали, находились ‘Осман б. ‘Абдаллах б. аш-Шиххир, Йахйа б. Худайн б. ал-Мунзир ар-Рикаши, Наср б. Саййар ал-Лайси, Катан б. Кутайба б. Муслим и ал-Муджашшир б. Музахим ас-Сулами из рода бану-харам.

Что касается ‘Османа б. ‘Абдаллаха б. аш-Шиххира, то ему сказали, что он имеет пристрастие к вину. Ему сказали также: “Ал-Муджашшир  —  дряхлый старец”. Ему сказали: “Ибн Худайн  —  муж, в котором гордость и высокомерие”. Ему сказали: “Катан б. Кутайба  —  не отмстивший за смерть [отца]”. Тогда он выбрал Насра б. Саййара. Ему сказали: “У него нет в нем (Хорасане) родни”. Хишам же возразил: “Я  —  его родня!” Он назначил его правителем и послал грамоту о его назначении с ‘Абдалкаримом [263] б. Салитом б. ‘Укбой ал-Хиффани,  —  из племени хиффан б. ‘ади б. ханифа.

‘Абдалкарим привез его грамоту и с ним был его секретарь Абу-л-Муханнад, клиент племени ханифа. Когда он прибыл в Серахс, так, что никто о нем не знал,  —  а наместником Серахса был Хафс б. ‘Омар б. ‘Аббад ат-Тайми, брат Тамима б. ‘Омара,  —  Абу-л-Муханнад рассказал ему и Хафс послал нарочного и тот доставил его к Насру, и Ибн Салит прибыл в Мерв, и Абу-л-Муханнад известил ал-Кирмани. Ал-Кирмани послал Насра б. Хабиба б. Бахра б. Масика б. ‘Омара ал-Кирмани к Насру б. Саййару и он опередил посланца Хафса к Насру б. Саййару |1661| и был первым, кто приветствовал его, как эмира. Наср сказал ему: “Наверно ты провидец, хитрец”  —  и вручил ему письмо.

Джа’фар б. Ханзала раньше этого назначил ‘Амра б. Муслима правителем Мерва, сместив ал-Кирмани; правителем Абрашахра он назначил Мансура б. ‘Омара, а Насра б. Саййара   —  правителем Бухары.

Джа’фар б. Ханзала говорил: я призвал Насра за несколько дней до того, как пришло к нему его назначение, и предложил ему назначить его правителем Бухары. Он посоветовался с ал-Бахтари б. Муджахидом. И сказал ему ал-Бахтари, а он клиент племени шайбан: “Не принимай ее”. Он спросил: “А почему?” Тот ответил: “Потому, что ты  —   шейх мударитов в Хорасане и как будто бы ты вот-вот получишь назначение на управление всем Хорасаном”. Когда пришло к нему его назначение, он послал за ал-Бахтари. И сказал ал-Бахтари своим друзьям: “Наср б. Саййар получил управление Хорасаном”. И когда он пришел к Насру, приветствовал его как эмира, Наср спросил его: “Откуда ты узнал?” Он ответил: “Когда ты послал за мною, а раньше этого приходил не раз ко мне, я понял, что ты назначен правителем”.

Он говорит: говорят, что Хишам сказал ‘Абдалкариму, когда к нему пришло известие о смерти Асада б. ‘Абдаллаха: “Кого ты думаешь назначить нам правителем Хорасана, так как до меня дошло, что у тебя есть знание его и его населения”. Говорит ‘Абдалкарим: я сказал: “О, повелитель верующих, если дело идет о настоящем муже Хорасана решимостью и доблестью, то это   —  ал-Кирмани”. Он отвернулся и спросил: “Как его имя?” Я ответил: “Джудай’ б. ‘Али”. Он сказал: “Нет мне нужды в нем!”  —  увидев дурное предзнаменование в его имени (Джудай’  —  уменьшительная форма от “увечный”, значит: “увечненький”), и добавил: |1662| “Назови мне кого-нибудь другого”. Я сказал: “Красноречивый и опытный Йахйа б. Ну’айм б. Хубайра аш-Шайбани, Абу-л-Майла’”. Он сказал: “Племенем раби’а нельзя заграждать пограничные области”.

Говорит ‘Абдалкарим: тогда я сказал про себя: “Он не любит раби’итов и йеменцев, выстрелюка я в него мударитом”, — [264] и сказал: “‘Акил б. Ма’кил ал-Лайси, если ты извинишь маленькую вещь”. Он спросил: “Что это такое?” Я ответил: “Он  —   невоздержан”. Он сказал: “Нет мне нужды в нем”. Я сказал: “Мансур б. Абу-л-Харка’ ас-Сулами, если ты извинишь одно неприятное обстоятельство, он — несчастливый”. Он сказал: “Другого!” Я продолжал: “Ал-Муджашшир б. Музахим ас-Сулами, — умный и храбрый,  —  у него разум вместе со лживостью”. Он ответил: “Нет ничего хорошего во лжи”. Я продолжал: “Йахйа б. Худайн”. Он сказал: “Разве я тебе не сказал, что племенем раби’а нельзя защищать пограничные области”. Он говорит: и всякий раз, когда я упоминал перед ним раби’итов и йеменцев, он отклонял. ‘Абдалкарим говорит: а я оставил Насра на конец,  —  а он самый мужественный и решительный из людей, и самый сведущий в управлении. И я сказал: “Наср б. Саййар ал-Лайси”. Он ответил: “Он [самый подходящий] для него!” Я сказал: “Если только ты извинишь одно, потому что он  —   воздержанный, опытный и умный”. Он спросил: “Что это?” Я сказал: “У него мало в нем родни”. Он воскликнул: “Нет у тебя отца! Ты еще хочешь родни большей, чем я? Я  —  его родня”.

Говорят другие: когда прибыл Йусуф б. ‘Омар в Ирак, он сказал: “Посоветуйте мне мужа, которого я мог бы назначить правителем Хорасана”. И ему указали на Масламу б. |1663| Сулаймана б. ‘Абдаллаха б. Хазима, на Кудайда б. Мани’а ал-Минкари, на Насра б. Саййара, на ‘Амра б. Муслима, на Муслима б. ‘Абдаррахмана б. Муслима, на Мансура б. Абу-л-Харка’, на Салма б. Кутайбу, на Йунуса б. ‘Абдраббихи и на Зийада б. ‘Абдаррахмана ал-Кушайри. Йусуф написал их имена [и отправил] к Хишаму и восхвалял чрезмерно кайситов и поставил последним из тех, чьи имена он записал, Насра б. Саййара ал-Кинани. Хишам спросил: “Почему этот кинанит  —  последний среди них?  —  а в письме Йусуфа к нему было: “О, повелитель верующих! Наср обладает в Хорасане малочисленной родней”. Хишам написал ему; “Я понял твое письмо и твое предпочтение кайситов. Ты упомянул Насра и скудность его родни, но как же может быть скуден тот, чьей родней являюсь я? Ты в противность мне покровительствуешь кайситам, я же, в противность тебе, благоприятно отношусь к хиндифитам. Пошли грамоту [на управление] Насру, ибо не скудеет тот, чья родня  —  повелитель верующих”.

И он написал Насру, чтобы он вступил в переписку с Йусуфом б. ‘Омаром. Йусуф послал Салма избранным посланцем к Хишаму и восхвалил его, но Хишам не назначил его. Затем он отправил Шарика б.’Абдраббихи ан-Нумайри и восхвалил его, чтобы он назначил его правителем Хорасана, но Хишам отказал ему в этом.

Он говорит: Наср отправил из Хорасана к Хишаму ал-Хакама б. Йазида б.’Умайра ал-Асади и Наср похвалил его. Но Йусуф подверг его побоям и запретил ему въехать в Хорасан. Когда же прибыл Йазид б.’Омар б. Хубайра, он назначил [265] ал-Хакама б. Йазида наместником Кермана. Он отправил грамоту о назначении (‘ахд) Насра с ‘Абдалкаримом ал-Ханафи, а с ним был его секретарь Абу-л-Муханнад, клиент племени ханифа. И когда он приехал в Серахс, выпал снег и он задержался, остановившись у Хафса б. ‘Омара б. ‘Аббада ат-Тайми и сказал ему: “Я привез назначение Насра на Хорасан”.

Он говорит: а тот был тогда наместником Серахса. Хафс позвал своего раба и отправил его на коне, дав ему денег, и |1664| сказав: “Лети, хоть убей лошадь! Если же она станет под тобой, купи другую, пока не прибудешь к Насру”.

Он говорит: раб выехал и прибыл к Насру в Балх и вот находит его на базаре. Он вручил ему письмо. Тот спросил: “Знаешь ли ты, что в этом письме?” Он ответил: “Нет”. Тогда тот взял его в руку и привел в свой дом. Люди стали говорить: “К Насру пришло его назначение на Хорасан”. И явились к нему некоторые из его приближенных (хассатуху) и стали его расспрашивать, он же ответил им: “Ко мне не пришло ничего”. Так он провел весь этот день. На другой день вышел к нему Абу Хафс б.’Али, один из племени ханзала, его тесть, дочь его была замужем за Насром, и он был высок ростом и очень богат. Он сказал Насру: “Вот люди много говорят пустого относительно твоего назначения правителем. Пришло ли к тебе что-нибудь?” Он ответил: “Ко мне не пришло ничего”. Тот поднялся, чтобы выйти, тогда тот сказал: “Постой!”  —  и дал ему прочесть письмо. Тот сказал: “Хафс не таков, чтобы написать тебе что-нибудь, кроме истины”.

Он говорит: и вот, в то время, как он говорил с ним, попросил разрешения войти к нему ‘Абдалкарим и вручил ему грамоту о его назначении, и Наср подарил ему 10000 дирхемов. Затем Наср назначил наместником Балха Муслима б. ‘Абдаррахмана б. Муслима, Вишаха б. Букайра б. Вишаха назначил наместником Мерверруда, ал-Хариса б. ‘Абдаллаха б. Хашрад-жи  —   наместником Герата, Зийада б. ‘Абдаррахама ал-Кушайри  —  наместником Абрашахра, Абу Хафса б. ‘Али, своего тестя,  —  правителем Хорезма, а Катана б. Кутайбу  — наместником Согда. И сказал один человек из йеменцев, жителей Сирии: “Я не видел еще племенного пристрастия, подобного этому!” Он возразил: “Да, а то, которое было до этого?” И он в течение четырех лет не назначил ни одного наместника, который бы не был мудари-том. И Хорасан достиг такого процветания, подобного которому он не достигал до этого. Он наложил харадж и упорядочил |1665| управление и сбор податей.

Саввар б. ал-Аш’ар сказал:

Хорасан, после страха, сделался безопасным от притеснения всякого произвольного судящего насильника.
Когда к Йусуфу пришли известия о том, что он (Хорасан) претерпел, он выбрал помощью (Наср  —  значит “помощь”, “подмога”) - для него Насра б. Саййара. [266]

Затем наступил 121 год |1667|

|1688| В этом же году Наср б. Саййар дважды совершил поход в Мавераннахр. Затем он совершил третий поход и убил Курсула.

Рассказ об этих его походах

‘Али рассказывает со слов своих шейхов, что Наср совершил поход из Балха в Мавераннахр со стороны Железных ворот, затем возвратился в Мерв. Он обратился с проповедью к людям и сказал: “Разве Бахрам Сис не благодетельствовал огнепоклонникам, не оказывал им милости, не защищал их и не возлагал их бремя на мусульман? Разве, вот Ишобдад, сын Григория, не благодетельствовал христианам? Разве иудей ‘Акиба не благодетельствовал иудеям, делая то же? Так почему же я не буду благодетельствовать мусульманам, оказывая им благодеяния и защищая их, и не возложу их бремя на многобожников? Да, мною только и будет принято взимание хараджа, согласно тому, как предписано, и как он собирается. Я назначаю над вами наместником Мансура б. ‘Омара б. Абу-л-Харка’ и повелеваю ему соблюдать в отношении вас справедливость. Итак, с какого бы человека из вас, из мусульман, ни бралась джизйа, с его головы, или же оказалось бы, что кто-нибудь обременен хараджем, а с многобожников |1689| в такой же мере взимается более легкий налог, пусть он в этом случае доведет это до сведения Мансура б. ‘Омара, чтобы он перенес это с мусульманина на многобожника”.

Он говорит: и не настала еще вторая пятница, как к нему пришло тридцать тысяч мусульман, которые уплачивали джизйу со своих голов 94, и восемьдесят тысяч человек из многобожников, с которых была снята их джизйа, и он переложил это на них, сняв с мусульман. Затем он упорядочил харадж по категориям, так что распределил его должным образом и утвердил затем натуральные повинности (ал-вазифа) 95, которые были основой мирного договора.

Он говорит: с Мерва в дни Омейядов обычно взималось 100 тысяч [дирхемов], кроме хараджа.

Затем он совершил второй поход до Варагсара и Самарканда и вернулся. Потом совершил третий поход из Мерва в Шаш, но ему воспрепятствовал переправиться через реку, реку Шаша, Курсул с пятнадцатью тысячами [человек], которых он нанял за уплату каждому по куску 96 шелка в месяц, а такой кусок в то время стоил 25 дирхемов. Между ними была перестрелка и он помешал Насру переправиться в Шаш. Ал-Харис б. Сурайдж был в то время в стране тюрков и прибыл с ними. Он находился напротив Насра и стрелял из лука в Насра короткими стрелами, в то время, как тот был на своем троне на берегу реки. Стрела попала в угол рта молодого невольника Насра, который помогал [267] ему совершать омовение. Наср сошел со своего трона и выстрелил в лошадь одного из сирийцев и она издохла.

Курсул переправился с сорока людьми и напал ночью на |1690| людей лагеря и угнал некоторое количество овец жителей Бухары, которые были в арьергарде, и окружил лагерь темной ночью. С Насром были жители Бухары, Самарканда, Кишша и Ушрусаны, всего  —  20 тысяч. Наср приказал объявить кличем во всех пяти частях войска (ахмас): “Пусть никто ни в каком случае не выходит из своего шатра! Удерживайтесь стойко на своих местах!” Но ‘Асим б. ‘Умайр, который командовал войском жителей Самарканда, выступил, когда проходила конница Курсула. А тюрки издали крик и люди в лагере подумали, что тюрки переправились все. И когда конница Курсула проходила мимо, он напал на ее конец и взял в плен одного человека, и оказалось, что это один из их царей, владетель четырех тысяч шатров. Его привели к Насру и вот   —  это старец, который влачил свою кольчугу на одну пядь (по земле), на нем были сапоги из парчи, на которых были кольца, и плащ из фиринда, обложенный спереди парчой. Наср спросил его: “Кто ты?” Он ответил: “Курсул”. Наср сказал: “Хвала Аллаху, который дал захватить тебя, враг Аллаха”. Тот сказал: “Что же ты надеешься получить от убийства старика?  —  а я дам тебе тысячу верблюдов из тюркских верблюдов и тысячу коней, которыми ты сможешь подкрепить свое войско. Отпусти меня”. Наср спросил тех, кто был вокруг него из сирийцев и хорасанцев: “Что скажете?” Они ответили: “Отпусти его”. Тогда он спросил о его возрасте. Тот ответил: “Не знаю”. Наср спросил: “Сколько походов ты совершил?” Тот ответил: “Семьдесят два похода”. Он спросил: “А ты участвовал [в битве] в день жажды?” 97 Тот ответил: “Да”. Он сказал: “Если бы ты дал мне все, над чем восходит солнце, ты не ускользнул бы от моей руки после того, что ты сказал о твоем участии [в битве]”. |1691| И сказал ‘Асиму б. ‘Умайру ас-Сугди: “Сними с него трофеи и возьми это”. И когда Курсул убедился в том, что будет убит, он спросил: “Кто взял меня в плен?” Наср ответил, шутя: “Йазид б. Карран ал-Ханзали” — и указал на него. Курсул сказал: “Этот не в состоянии вымыть даже свой зад” или сказал: “Этот не в состоянии даже до конца помочиться, как же ему взять меня в плен! Скажи же мне, кто меня пленил, ибо я достоин быть убитым семь раз”. Ему сказали: “‘Асим б. ‘Умайр”. Он ответил: “Мне не больно прикосновение убиения, если тот, кто меня пленил,   —  один из арабских витязей”. И он убил его и распял на берегу реки.

Он говорит: а ‘Асим б. ‘Умайр  —   это тот Хазармард (“Тысячник”), который был убит при Нихавенде в дни Кахтабы.

Он говорит: когда был убит Курсул, тюрки пришли в смятение, принесли его шатры и сожгли их, порезали свои уши, царапали свои лица и долго плакали над ним. Когда же наступил вечер и Наср собрался в путь, он послал к Курсулу [человека] с [268] сосудом нефти, и он вылил ее на него и поджег его, чтобы они не унесли его кости.

Он говорит: и это было для них еще тяжелей, чем его убиение.

А Наср поднялся в Фергану и взял из нее пленных 30 тысяч голов. |1692|

Он говорит: сказал ‘Анбар б. Бур’ума ал-Азди: Йусуф б. ‘Омар написал Насру: “Отправляйся против этого, чей хвост увяз (Т. е. долго пребывающего в стране) в Шаше, — подразумевая ал-Хариса б. Сурайджа, — и если Аллах дарует тебе победу над ним и над жителями Шаша, опустоши их страну и полони их детей, но берегись подвергать опасности мусульман!”

Он говорит: Наср призвал людей, прочел им это письмо и спросил: “Что вы думаете?” Йахйа б. Худайн сказал: “Выполняй повеление повелителя верующих и повеление эмира!” Наср возразил: “О, Йахйа! Ты говорил в ночи ‘Асима некое слово и оно дошло до халифа и ты оказался счастливым, благодаря этому слову,  —  получил прибавку к своему содержанию и было назначено содержание твоим родным, и ты достиг высоких степеней. И ты сказал: “Скажу такое же слово”. Ступай, Йахйа, я назначаю тебя начальником моего авангарда”. И тогда люди подошли к Йахйе, браня его, Наср же сказал в тот день: “А какая опасность сильнее, чем то, чтобы мы были в движении в то время, как они стоят на месте?”

Он говорит: и он выступил в Шаш и пришел к нему ал-Харис б. Сурайдж и установил два малых камнемета (‘аррада) напротив тамимитов. Ему сказали: “Это  —  тамимиты”. Тогда он перенес их и установил против аздитов, а другие говорят, против племени бакр б. ва’ил. На них напал ал-Ахрам, — а это был витязь тюрков,  —   но мусульмане убили его и взяли в плен семерых из его товарищей. Наср б. Саййар приказал выстрелить головой ал-Ахрама в их (тюрков) лагерь из камнеметной машины и ее метнули в их лагерь. И когда они увидели ее, они подняли великий шум, затем в бегстве снялись с лагеря, а Наср возвратился, желая переправиться [через реку], но ему воспрепятствовали сделать это. И сказал Абу Нумайла Салих б. ал-Аббар: |1693|

Мы были, в то время как возвращение Насра произошло скрыто, подобны наблюдающему за нау’ом (Восхождение на востоке определенных звезд одновременно с захождением других; с этими регулярными совпадениями арабы связывали наступление дождливых периодов), пока не прольется на него обильный дождь.
Погубила Ахрама налетевшая от него (Насра) градовая [туча], извергающая гибель людей, изливаясь.

И Наср подошел и расположился в Самарканде в том же году, в котором он встретил ал-Хариса б. Сурайджа. И пришел к нему на обратном пути бухархудат, на котором лежало сторожевое охранение, а с ними два дихкана из бухарских дихканов, [269] которые приняли до этого ислам из рук Насра: они сговорились вероломно убить Басила б. ‘Амра ал-Кайси, наместника Бухары и бухархудата, будучи обиженными бухархудатом, а его имя было Тук Шийада (Тохшада). И сказал бухархудат Насру: “Да сохранит Аллах эмира! Я знаю, что они оба приняли ислам из твоих рук, что же они носят на себе подвешенные кинжалы?” Наср спросил их: “Почему вы носите кинжалы, когда вы уже приняли ислам?” Они ответили: “Между нами и бухархудатом   —  вражда, и мы не чувствуем себя в безопасности от него”. Тогда Наср приказал Харуну б. ас-Сийавушу, клиенту племени сулайм,   —  а он не раз бывал во главе конной гвардии эмира,  —  и он позвал их к себе и не дал им уехать. Бухархудат отправился к Насру, чтобы втайне посовещаться с ним относительно их дела. Они же сказали: “Умрем, как благородные!” И один из них набросился на Басила б. ‘Амра и поразил его ножом в живот. Басил же ударил его мечом по голове и снес ему макушку его головы и убил его. Другой же направился к бухархудату, когда был провозглашен второй призыв (икама) на молитву, и бухархудат сидел в кресле. Наср вскочил и вошел в шатер и велел пригласить бухархудата, но тот споткнулся у двери шатра, и тот (второй убийца) поразил его. На него (убийцу) бросился ал-Джузаджан б. ал-Джузаджан и ударил его палицей, которая была при нем, и убил его. Бухархудата подняли и внесли в шатер Насра. Наср приказал подать ему подушку и он облокотился на нее. К нему пришел врач Кур’а и начал лечить его. Он сделал завещание в пользу Насра и умер в тот же час. Басил был погребен в шатре |1694| и Наср совершил над ним молитву. Что же касается Тук Шийады, то его мясо отделили от костей, а кости отвезли в Бухару.

Он говорит: Наср выступил в Шаш и когда прибыл в Ушрусану, ее дихкан Абарахарра (или Ханахара) предложил деньги. Затем он проник в Шаш, назначив наместником Ферганы Мухаммада б. Халида ал-Азди. Он послал его в нее с десятью человеками, возвратил из Ферганы брата ал-Джиша с теми дихканами Хуттала и другими, которые были с ним. И тот возвратился из Ферганы с многочисленными идолами (статуями) и поставил их в Ушрусане.

Некоторые из них (историков) говорят: когда Наср пришел в Шаш, его встретил царь Шаша Кадар (Бедер-тархан?) с взносом по мирному договору, подарком и заложниками, и Наср поставил ему условием изгнать из его страны ал-Хариса б. Сурайджа, |1695| и тот изгнал его в Фараб. Он поставил наместником над Шашем Низека б. Салиха, клиента ‘Амра б. ал-’Аса, затем отправился в поход и остановился в Кубе в Фергане. А жители Кубы уже догадались, что он прибудет, и сожгли траву и припрятали продовольствие. В конце 121 года Наср послал [отря] против наследника государя Ферганы, и они осадили его в одной из крепостей в Фергане. Но мусульмане допустили оплошность, и они совершили вылазку против их коней и угнали их, забрав в [260] плен и некоторое число мусульман. Тогда Наср отправил против них одного человека из племени тамим и с ним Мухаммада б. ал-Мусанну, а он был витязем. И мусульмане подстроили им хитрость, оставив без надзора своих коней, и устроили им засаду. И те вышли и погнали некоторую часть их. Против них выскочили мусульмане и обратили их в бегство, убили дихкана и многих из них взяли в плен. Сын убитого дихкана повернул и напал на Ибн ал-Мусанну, но Мухаммад б. ал-Мусанна хитростью забрал его в плен, а он был еще безбородым отроком. Он доставил его к Насру и тот отсек ему голову. А до того Наср послал Сулаймана б. Сула к государю Ферганы с грамотой о мирном договоре между ними.

Говорит Сулайман: я прибыл к нему и он спросил меня: “Кто ты?” Я ответил: “Воин, заместитель секретаря эмира”. Он говорит: тогда он сказал: “Введите его в сокровищницы, пусть он увидит то, что мы приготовили”. Тогда ему сказали: “Вставай!” Он говорит: я сказал: “Я не хожу пешком”. Тот сказал: “Подведите ему коня, пусть едет на нем”.

Он говорит: и я вошел в его хранилище и сказал себе: “Эй, Сулайман! Порадуются твоей беде Исра’ил и Бишр б. ‘Убайд. Это [делается] только из нежелания мирного договора, и я возвращусь “с башмаками Хунайна” 98. |1696|

Он говорит: я вернулся к нему и он спросил: “Какой ты нашел дорогу между нами и вами?” Я ответил: “Ровной, изобилующей водой и пастбищами”. Ему не понравилось то, что я сказал, и он спросил: “Откуда ты знаешь?” Я же ответил: “Я был в походе на Гаршистан, Гур, Хуттал и Табаристан, как же мне не знать?” Он спросил: “А как ты нашел то, что мы приготовили?” Я ответил: “Я видел прекрасное снаряжение, но разве ты не знаешь, что “сидящий в крепости не спасется от бед”? Он спросил: “А каких бед?” Я ответил: Он не гарантирован относительно ближайшего ему, любимейшего и надежнейшего, по его мнению, из людей, что он не выступит против него, добиваясь себе положения и приближенности; или что не погибнет то, что он собрал, и он останется с [жалкими] крохами; или что его не поразит какая-нибудь болезнь, и он не умрет”. Он нахмурился, так как ему не понравилось сказанное мной, и он сказал: “Возвращайся в свое жилище!” И я вернулся и оставался два дня, не сомневаясь в том, что он нарушит мир. Но он призвал меня. А я отправил грамоту мирного договора с моим рабом и сказал ему: “Если придет к тебе мой посланец потребовать грамоту, возвращайся домой и не показывай грамоту и скажи мне: “Я оставил грамоту дома”.

Итак, я вошел к нему и он спросил меня о грамоте. Я же сказал ему: “Я оставил ее дома”. Тогда он сказал: “Пошли кого-нибудь, кто бы доставил ее тебе”. И он принял мирный договор, хорошо вознаградил меня и послал со мною свою мать, а она была распорядительницей его дел. [271]

Он говорит: я прибыл к Насру и когда он взглянул на меня, сказал: “Тебя можно уподобить только такому, как сказал прежний [поэт]:

Пошли же мудреца и не давай ему наставления”.

Тогда я рассказал ему и он сказал: “С успехом!”  —  и разрешил допустить к нему его мать. Она вошла к нему и он стал с нею разговаривать, а переводчик разъяснял ее слова. Вошел |1697| Тамим б. Наср, и он сказал переводчику: “Скажи ей: знаешь ли ты этого?” Она ответила: “Нет”. Он сказал: “Это  —  Тамим б. Наср”. Тогда она сказала: “Клянусь Аллахом! Я не вижу в нем ни изящества юноши, ни стати взрослого”.

Говорит Абу Исхак б. Раби’а: она сказала Насру: “Всякий царь, у которого нет шести вещей, не царь: везира, которого он мог бы посвящать в свои тайные намерения и кому он мог бы сообщать те речи, которые скопились в его груди, мог бы советоваться с ним и доверять его искреннему совету; повара, который, когда нет ему охоты к пище, готовил бы ему то, к чему у него есть охота; супруги, такой, что когда он войдет к ней, опечаленный, и взглянет на ее лицо, исчезла бы его печаль; крепости, такой, что когда он боится или в опасности  —  прибегнет к ее защите и она спасет его,  —  она разумела коня; и меча, измены которого он может не бояться, когда он бьется с равными; и сокровища, на которое он проживет, когда несет его при себе, где бы он ни оказался на земле”.

Затем Тамим б. Наср вошел в компании, одетый в одежду с длинным подолом, и она спросила: “Кто это?” Ей ответили: “Это  —  витязь Хорасана, это  —  Тамим б. Наср”. Она сказала: “Нет у него ни стати взрослых, ни изящества юных”. Затем вошел ал-Хаджжадж б. Кутайба и она спросила: “Кто это?” Ей ответили: “Ал-Хаджжадж б. Кутайба”. Он говорит: она его приветствовала и расспросила о нем и сказала: “О, арабы! Нет у вас верности: один из вас не ладит с другим. Кутайба устроил для вас то, что я вижу, а вот его сына ты сажаешь ниже себя. Тебе следует посадить его на это место, а самому сесть на его место”.

В этом году наместником Хишама б. ‘Абдалмалика над... |1698| всем Ираком был Йусуф б. ‘Омар, а над Хорасаном  —  Наср б. Саййар.

|1717| Затем наступил 123 год

Рассказ о тех событиях, которые случились в нем

К этому относится мир, который был заключен между жителями Согда и Насром б. Саййаром.

Рассказ об этом и о его кончине

Рассказывает ‘Али б. Мухаммад со слов своих шейхов, что когда хакан был убит в правление Асада, то тюрки распались [272] в набегах друг на друга. Тогда согдийцы захотели возвратиться к себе и некоторые из них перебрались в Шаш. Когда же в управление вступил Наср б. Саййар, он послал к ним, приглашая их вернуться к повиновению и вернуться в их страну и обещая им дать все, что они пожелают.

Он говорит: а они раньше просили таких условий, в которых им отказали эмиры Хорасана. А именно: чтобы не подвергались наказанию те, кто был мусульманином, но отпали от ислама; чтобы не преследовали их за долги кому бы то ни было из людей; |1718| чтобы не наказывали их за обязательства, причитающиеся с них в казну и чтобы не отбирались из их собственности мусульманские пленные иначе, как по решению судьи и по свидетельству правомочных свидетелей. И люди порицали за это Насра и говорили ему об этом, а он им возражал: “Да, клянусь Аллахом! Если бы вы видели сами их силу и какой вред они причиняли мусульманам, как я видел, вы бы не отнеслись к этому [договору] с неодобрением”. И он послал к Хишаму посланца по этому поводу. Когда тот посланец прибыл, Хишам отказался утвердить это действие Насра. Тогда посланец сказал: “О, повелитель верующих! Постарайся примириться с этими людьми и стерпи это от них, ибо ты узнал их вред, который был по отношению к мусульманам”. И Хишам утвердил то, что он просил.

В этом же году Йусуф б. ‘Омар отправил ал-Хакама б. ас-Салта к Хишаму б. ‘Абдалмалику, прося его придать ему Хорасан, сместив Насра б. Саййара.

Рассказ о причине этого и что произошло в этом деле

‘Али рассказывает со слов своих шейхов: когда уже длительно было правление Насра б. Саййара и подчинился ему Хорасан, Йусуф б. ‘Омар из зависти к нему написал Хишаму: “Поистине Хорасан приносит бедствие за бедствием, и если повелитель верующих решит присоединить его к Ираку, то я отряжу в него ал-Хакама б. ас-Салта. Ведь он был с ал-Джунайдом и правил важнейшие его дела, и я приведу в состояние процветания страну повелителя верующих при посредстве ал-Хакама. И я посылаю ал-Хакама б. ас-Салта к повелителю верующих, ибо он образован, разумен и его искренняя преданность повелителю верующих подобна нашей преданности и нашей любви к членам династии”.

Когда к Хишаму прибыло его письмо, он послал в помещение для гостей и нашли в нем Мукатила б. ‘Али ас-Сугди и привели |1719| его. Хишам спросил: “Ты из Хорасана?” Он ответил: “Да, и я   —  начальник тюрков”.

Он говорит: а он пришел к Хишаму со ста пятьюдесятью тюрками. Тот спросил его: “Знаешь ли ты ал-Хакама б. ас-Салта?” Он ответил: “Да”. Хишам спросил: “А чем он управлял в Хорасане?” Тот сказал: “Он управлял селением под названием Фарйаб, харадж которого равен семидесяти тысячам, но его захватил в [273] плен ал-Харис б. Сурайдж”. Хишам сказал: “Горе тебе! А как он спасся от него?” Тот сказал: “Он отодрал его за ухо, ударил его ладонью по затылку и отпустил его”.

Он говорит: и прибыл к нему затем ал-Хакам с хараджем Ирака и Хишам увидел его красоту и красноречие и написал Йусуфу: “Вот ал-Хакам прибыл и он действительно таков, как ты его описал, и может вызвать твое расположение. А кинанита и его наместничество оставь в покое”.

В этом же году Наср отправился во второй свой поход против Ферганы и отправил Магра’ б. Ахмара в Ирак, а тот оклеветал его перед Хишамом.

Рассказ об этом и о том, что было по этому поводу со стороны Хишама и Йусуфа б. ‘Омара

Рассказывают, что Наср отправил Магра’ б. Ахмара в Ирак |1720| с делегацией по своему возвращению из второго похода на Фергану, и сказал тому Йусуф б. ‘Омар: “О, сын Ахмара! Сын безрукого отнимет у вас, кайситы, вашу власть!” Тот ответил ему: “Это уже произошло, да сохранит Аллах эмира!” Он сказал: “В таком случае, когда ты прибудешь к повелителю верующих, то нанеси ему удар”.

Они прибыли к Хишаму, и он стал расспрашивать их о делах Хорасана. Тогда заговорил Магра’, восхвалил Аллаха и прославил его, затем помянул добром Йусуфа б. ‘Омара. Хишам сказал: “Горе тебе! Рассказывай о Хорасане!” Тот сказал: “О, повелитель верующих! Нет у тебя войска более быстрого и храброго, чем они,  —   соколы в небе и всадники, подобные слонам (Чтение сомнительно), есть у них готовность и численность, только у людей нет военачальника”. Хишам сказал: “Горе тебе! А что делает тот кинанит?” Магра’ ответил: “Он не узнаёт своего сына от старости”. Халиф возразил на его слова и послал в помещение для гостей и привели Шубайла б. ‘Абдаррахмана ал-Мазини. Хишам сказал ему: “Расскажи мне о Насре”. Тот ответил: “Он  —  не старик, бредней которого нужно бояться, и не юнец, безрассудства которого следует опасаться; испытующий и испытанный, он ведал всеми пограничными областями (сугур) Хорасана и военными действиями в них, прежде чем стал я его правителем”.

Об этом написали Йусуфу и он расставил сторожевые засады. Но когда они достигли Мосула, они покинули почтовую дорогу и пошли по трудным горным дорогам, пока не прибыли в Байхак. А Насру написали о словах Шубайла. Ибрахим б. Бассам находился в делегации. Йусуф схитрил с ним, сообщив ему о смерти Насра, и сказал ему, что назначил ал-Хакама б. ас-Салта б. Абу ‘Акила правителем Хорасана, и Ибрахим подробно изложил |1721| ему [как обстоит] дело в Хорасане, пока не прибыл к нему [274] Ибрахим б. Зийад, посланец Насра. Тогда он понял, что Йусуф обманул его и сказал: “Погубил меня Йусуф”.

Другие говорят, что Наср отправил делегатом Магра’ и отправил вместе с ним Хамалу б. Ну’айма ал-Калби. Когда они прибыли к Йусуфу, он стал возбуждать желание Магра’ тем, что если он уничтожит Насра в глазах Хишама, он даст ему в управление Синд. И когда они оба прибыли к Хишаму, Магра’ стал восхвалять храбрость Насра, его доблесть и рассудительность, говоря об этом многоречиво, затем сказал: “Если бы только Аллах дал нам пользоваться его долголетием”. Я Хишам выпрямился на сидении, потом спросил: “Долголетием чего?” Тот ответил: “Он узнает человека только по его голосу и понимает его только, когда он приблизится к нему, и его голоса почти невозможно понять от слабости из-за его старости”. Тогда подошел Хамала ал-Калби и сказал: “О, повелитель верующих! Он лжет, —   клянусь Аллахом! Он не таков, как сказал этот. Совсем не то!” И Хишам сказал: “Действительно, Наср не таков, как он его описал, а это дело Йусуфа б. ‘Омара из зависти к Насру”. А Йусуф и раньше писал Хишаму, упоминая старость и слабость Насра и расхваливая ему Салма б. Кутайбу. И Хишам написал ему: “Перестань говорить об этом кинаните”.

Когда Магра’ прибыл к Йусуфу, он сказал ему: “Ты знал |1722| благодеяния Насра по отношению ко мне, и вот я сделал с ним то, что ты знаешь. Теперь нет мне в пребывании с ним добра и нельзя мне оставаться в Хорасане”. Тогда Йусуф приказал ему остаться и написал Насру: “Я перенес его имя (Т. е. перенес его имя из дивана Хорасана в диван Ирака), отправь же ко мне тех из его семьи, кто находится у тебя”,

Рассказывают также, что когда Йусуф приказывал Магра’ порочить Насра, он сказал: “Как я могу порочить его при всех его благодеяниях и прекрасных благородных поступках по отношению ко мне и к моему племени!” Но тот не переставал этого требовать. Тогда он спросил: “Но чем я стану его порочить? Его ли опытностью или его повиновением, счастливой ли остротою его разума или умением управлять?” Тот сказал: “Порочь его старостью”. И когда Магра’ вошел к Хишаму, он стал говорить и восхвалять Насра всем наилучшим, что только может быть. Затем в конце своей речи он сказал: “Если бы только не...” И Хишам выпрямился на сидении и спросил: “Что  —   если бы не?” Тот сказал: “Если бы не то, что время его одолело”. Хишам спросил: “До чего же довело его, горе тебе!  —  время?” Он сказал: “Он узнает человека только вблизи, да и узнает его только по голосу; он не в состоянии вести в поход, ни сидеть на коне”. Это опечалило Хишама, но тогда стал говорить Хамала б. Ну’айм.

Когда до Насра дошли слова Магра’, он послал Харуна б. ас-Сийавуша к ал-Хакаму б. Нумайле, —  а он находился в квартале седельников, делая смотр войску. Харун ухватился за его  [275] ногу, стащил его с его коврика, сломал его знамя о его голову и стал бить его по лицу ковриком, говоря: “Так поступит Аллах с изменниками!”

‘Али б. Мухаммад рассказывает со слов ал-Хариса б. Афлаха б. Малика б. Асма’ б. Хариджи: когда Наср стал правителем Хорасана, он приблизил Магра’ б. Ахмара б. Малика б, Сарийу |1723| ан-Нумайри, ал-Хакама б. Нумайлу б. Малика и ал-Хаджжаджа б. Харуна б. Малика,  —  а Магра’ б. Ахмар ан-Нумайри был главою киннасринцев. Наср полюбил Магра’, возвысил его положение и заботился о его нуждах. Он сделал сына его дяди по отцу, ал-Хакама б. Нумайлу, наместником Джузаджана. Затем он назначил ал-Хакама начальником хиджазцев: отец его был их начальником в Басре, а после него  —  ‘Укаба б. Нумайла. Затем Наср послал делегацию из сирийцев и хорасанцев и поставил над ними главным Магра’. В делегации был также Хамала б. Ну’айм ал-Калби.

Сказал ‘Осман б. Садака б. Вассаб о Муслиме б. ‘Абдаррахмане б. Муслиме, наместнике Тохаристана:

Муслим предоставил мне выбор в своих конях, и я сказал: достаточно мне Хакама вместо Муслима!
Это витязь племени ‘амир и его князь, достаточно у того, кто повелевает ‘амиром, благородства.

Он имел в виду ал-Хакама б. Нумайлу.

Он говорит: и Наср изменил свое отношение к кайситам, так как его отвратило то, что сделал Магра’.

Он говорит: а Абу Нумайла Салих ал-Аббар, клиент племени ‘абс, участвовал в восстании вместе с Йахйей б. Зайдом б. ‘Али б. Хусайном и все время был с ним, пока тот не был убит в Джузаджане. И Наср сердился на него за это, когда он пришел к ‘Убайдаллаху б. Бассаму, стороннику Насра, и сказал:

Я был в заботе смущенным и удрученным печалью, пока |1724| не избавил меня от забот 'Убайдаллах.
Воззвал я к нему и он поднялся для славы, сияя радостью, как свет луны озаряет лицо мрака.
Поднимись же с разумом Абу Лайса и его стремительностью, если ты в день защиты родичей действительно гордый муж!
Тогда твои руки завладеют тем, что завершило его мужество,  —  ведь господь отличил его своим почетом.
[Он]  —  твердо проводящий в жизнь предписания [Аллаха], лайсит, острие меча которого против беды в день страха [войны]  —  моя защита.
[Он] не болтлив на площадке сборищ и не любитель разглашать на нем тайны, не таков он также, чтобы заставлять молчать других, затыкая им рот.
У него из доблестей  —  он сам и его собрание, в то время как собрания [обычно] позорят людей достойных.

Он говорит: и ‘Убайдаллах представил его Насру. Абу Нумайла же сказал: “Да сохранит тебя Аллах! Я слаб, и если ты [276] найдешь возможным разрешить моему равийе (Равийа  —  хранитель и передатчик стихов.  —  Ред.) [сказать за меня стихи]”. И Наср разрешил ему и тот произнес стихи:

Выиграла [в игре в майсир] стрела калбита и привели Магра’ к его клевете корни низкородного.
Объясни же, [племя] нумайр, объясни же: происходит ли Магра’ от раба или от чистокровного?
Ведь, если он из вас, то вероломство и неблагодарность не из качеств благородного. |1725|
Если же корнем его происхождения был раб, то на вас нет поношения из-за его вероломства.
Его покровителем было племя лайс,  —   и какие покровители! — с белыми руками и великим делом.
Они его вскормили до жира и когда он оказался предметом зависти, пользуясь всеми благами от раздела пленных,
Он обманул своих господ более низко, чем ревущие дикие ослы в полосатой пустыне.
И мы привели о другом, чем мы, заслуживающем порицания, пословицу о собаке  —  ведь порицание относится к тому, кого порицают.
И мы прославили лайса,  —  ведь обладатели великодушия, щедрости и доблестей обязывают к признанию превосходства.
Знайте же наверное, о, сыны могучих и сильных [львов], и люди ас-Сафы, и люди ал-Хатима.
Что в благодарности праведных из нас [заключается]  —  то, что опровергает слова подозрительного в отношении беззакония и того, чья честь опорочена.
Аллах видит то, что ты совершил, и лай собак не причинит ущерба сияющим звездам.

Когда он кончил, Наср сказал: “Ты говоришь правду”. Заговорили также и кайситы, извиняясь.

Он говорит: Наср стал пренебрегать кайситами и избегать их, когда Магра’ сделал то, что сделал. И об этом сказал один из поэтов:

Аллах сделал окончательно ненавистным вам этих благородных, точно так же, как всемилостивый сделал ненавистными [племя] кайс Насру.
Я видел, как Абу Лайс пренебрегает благороднейшими из них, и приближает к себе всякого далекого себе [по происхождению] и невежду (неопытного)...

В этом году наместниками больших городов были те же, которые были в предшествующем,  —  их я перечислил раньше. |1726|

Затем наступил 124 год

Рассказ о тех событиях, которые были в нем

Из событий, которые произошли в нем, было прибытие группы из партии Аббасидов в Куфу, направлявшейся в Мекку и покупка, по словам некоторых знатоков жизнеописаний, Абу [277] Муслима, руководителя пропаганды в пользу Аббасидов, у ‘Исы б. Ма’кила ал-’Иджли.

Рассказ о причине этого

Относительно этого имеются разногласия. Что касается ‘Али б. Мухаммада, то он рассказывает, что Хамза б. Талха ас-Сулами рассказывал ему со слов своего отца, который сказал: Букайр б. Махан был секретарем у одного из ‘амилей Синда. Он прибыл в Куфу и они собрались в Куфе в одном доме. На них донесли, они были схвачены, и Букайр был посажен в заключение, а остальные были отпущены. В тюрьме были также Йунус Абу ‘Асим и ‘Иса б. Ма’кил ал-’Иджли и с ним  —  Абу Муслим, прислуживающий ему. Букайр призвал их и они примкнули к его решению. Он спросил ‘Ису б. Ма’кила: “Что это за отрок?” И тот ответил:

“Раб”. Он спросил: “Продашь его?” Тот ответил: “Он  —  твой”. Букайр сказал: “Я хочу, чтобы ты взял его цену”. Тот ответил: “Он — твой за сколько хочешь”. Тогда Букайр дал ему 400 дирхемов. Потом их выпустили из тюрьмы. Букайр послал его Ибрахиму, а Ибрахим отдал его Мусе-седельщику, он слушал от него [хадисы] и запоминал. Затем он дошел до того, что стал посещать Хорасан.

Другой [авторитет] говорит: Сулайман б. Касир, Малик |1727| б. ал-Хайсам, Лахиз б. Курайз и Кахтаба б. Шабиб отправились из Хорасана, направляясь в Мекку в 124 году. Когда они вошли в Куфу, они зашли к ‘Асиму б. Йунусу ал-’Иджли,   —  а он был в темнице, подозреваемый в пропаганде в пользу детей ал-’Аббаса, и с ним были ‘Иса и Идрис, сыновья Ма’кила, которых заключил в тюрьму Йусуф б. ‘Омар, среди тех из ‘амилей Халида б. ‘Абдаллаха, которых он подверг заключению. С ними был Абу Муслим, который им прислуживал. Они увидели в нем знамение и спросили: “Кто это?” Те ответили: “Раб с нами, из седельщиков”. А Абу Муслим слушал ‘Ису и Идриса, как они беседовали об этом деле. И когда он слушал их, он плакал. Когда они увидели это, они призвали его к тому, чего они держались. Он ответил [согласием] и принял [их сторону].

125 год |1764|

В этом году ал-Валид [б. Йази] назначил Насра б. Саййара правителем всего Хорасана и сделал его в нем отдельным [правителем]. В этом же году прибыл Йусуф б. ‘Омар к ал-Валиду и купил у него Насра и его ‘амилей, и ал-Валид отдал ему управление Хорасаном.

В этом же году Йусуф б. ‘Омар написал Насру б. Саййару, |1765| приказывая ему прибыть к себе и привезти с собой то, что он мог из подарков и денег. [278]

Рассказ о том деле, которое было между Йусуфом и Насром в этом

‘Али рассказывает со слов своих шейхов, что Йусуф написал об этом Насру и приказал ему, чтобы он прибыл, имея с собой всю свою семью. Когда к Насру пришло его письмо, он роздал населению Хорасана и своим ‘амилям подарки. И он не оставил в Хорасане ни одной невольницы или раба, так же как и ни одного быстрого коня, которых бы он не подготовил. Он купил также тысячу арабов, дал им оружие и посадил их на коней.

Он говорит: один из шейхов говорит: он приготовил 500 юных невольниц и приказал сделать золотые и серебряные кувшины, изваяния газелей, головы львов и антилоп и проч. И когда все это кончили, написал ему ал-Валид, поторапливая его, и он послал подарки, так что начало их достигло Бейхака. Ал-Валид написал ему, чтобы он послал ему лютни и тамбурины. И сказал один из поэтов:

Возрадуйся, о, покровительствуемый Аллахом, порадуйся благой вести,
Верблюдам, на которых везут деньги, подобным амбарам.
Мулы, которые везут вино, —  их седельные подушки  —  тамбурины.
Кокетливость берберских певиц с голосами, как у толстых и тонких струн,
По временам удары в бубен и пение флейт.
И это  —  тебе увеличение и в этой жизни, и в раю. |1766|

Он говорит: прибыл ал-Азрак б. Курра ал-Мисма’и из Термеза в правление Хишама к Насру и сказал Насру: “Вот, я видел во сне ал-Валида б. Йазида, когда он был наследником престола, подобным беглецу от Хишама, и видел его на троне. Он пил мед и дал мне выпить немного его”. И Наср подарил ему 4 тысячи динаров и одежды и послал его к ал-Валиду, написав ему: “Наср” (“победа”). Ал-Азрак пришел к ал-Валиду и вручил ему деньги и одежду, и ал-Валид обрадовался этому и ласково обошелся с ал-Азраком, сказав ему: “Да воздаст Аллах добром Насру!” И ал-Азрак возвратился, но прежде чем он добрался до Насра, до него достигла весть о смерти Хишама. Наср же совершенно не знал о том, что сделал ал-Азрак. Затем он прибыл к нему и рассказал ему об этом. Когда стал править ал-Валид, он написал ал-Азраку и Насру и приказал своему посланцу, чтобы он начал с ал-Азрака и отдал ему его письмо. Он пришел к нему ночью и вручил ему его письмо и письмо Насру. Ал-Азрак не прочел своего письма и принес Насру оба письма. В письме ал-Валида Насру было приказание изготовить ему лютни и тамбурины, золотые и серебряные кувшины и, чтобы он собрал для него всех чангисток в Хорасане, которых мог найти, всех соколов и быстрых коней; затем, чтобы он привез все это ему сам со знатнейшими жителями Хорасана. [279]

Говорит один человек из племени бахила: многие астрологи не раз рассказывали Насру о смуте, которая произойдет. Наср же послал к Садаке б. Вассабу, который был в Балхе и был астрологом, а сам он находился у себя. Йусуф настаивал на его прибытии, он же непрестанно медлил. Тогда Йусуф отправил |1767| посланца и приказал ему неотступно быть при нем, побуждая его прибыть, или же с тем, чтобы он провозгласил среди людей, что он низложен. И когда к нему пришел посланец, он одарил его и ублаготворил и перебрался в свой дворец, который теперь является дворцом эмира. После этого прошло только немного времени, как произошла смута. Тогда Наср перебрался в свой дворец на Маджане, оставив своим преемником в управлении Хорасаном ‘Исму б. ‘Абдаллаха ал-Асади. Он вверил заведывание хараджем ал-Мухаллабу б. Ийасу ал-’Адави, Мусу б. Варка’ ал-Наджи поставил наместником Шаша, Хассана ал-Асади, из жителей Саганийана, наместником Самарканда, а Мукатила б. ‘Али ас-Сугди  —  наместником Амула. Он приказал им, когда дойдет до них известие о его выступлении из Мерва, чтобы они побудили тюрков соединиться и напасть на Мавераннахр, чтобы он вернулся к ним после своего выступления, дабы иметь к этому повод.

И в то время, как он однажды совершал путь в Ирак, прибыл к нему ночью один из клиентов племени лайс. Когда рассвело, он открыл для людей аудиенцию и послал за посланцами ал-Валида. Он прославил Аллаха и восхвалил его, затем сказал: “В отношении моего выступления было то, что вы знаете, и в моей посылке подарков то, что вы видели. Но ночью прибыл ко мне такой-то и сообщил мне, что ал-Валид  —  убит, и что смута случилась в Сирии, и Мансур б. Джумхур прибыл в Ирак, когда [из него] бежал Йусуф б. ‘Омар. Мы находимся в стране, состояние которой вы хорошо знаете, также как и обилие наших врагов”. Затем он призвал прибывшего и привел его к клятве в том, |1768| что все, что он привез, действительно правда. И тот поклялся. Тогда Салм б. Ахваз сказал: “Да сохранит Аллах эмира!  —  если бы я поклялся, то был бы говорящим правду? Поистине, это одна из хитростей корейшитов, которые захотели запятнать твое повиновение. Отправляйся и не запятнай нас!” Он сказал: “О, Салм, ты  —   человек, у которого есть знание о войнах и вместе с тем ты обладаешь повиновением Омейядам. Что же касается подобного из дел, то твое мнение о нем — мнение рабыни со сломанным передним зубом”. Затем Наср сказал: “Я не видел после Ибн Хазима ни одного затруднительного дела, в котором я не нашел бы правильного решения”. И люди сказали: “Мы знаем это и полагаемся на твое решение”.

В этом же году Сулайман б. Касир, Малик б. ал-Хайсам, Лахиз |1769| б. Курайз и Кахтаба б. Шабиб прибыли в Мекку и встретились, по словам некоторых знатоков биографий, с Мухаммадом б. ‘Али и рассказали ему о деле Абу Муслима и что они видели [270] с его стороны. Он спросил их: “Свободный он или раб?” Они ответили: “Что касается ‘Исы, то он утверждает, что он раб, что же до него самого, то он заявляет, что он  —   свободный”. Имам сказал: “Тогда купите его и отпустите на волю”. И они отдали Мухаммаду б. ‘Али 200 тысяч [дирхемов] и одежд на 30 тысяч дирхемов. Он же сказал им: “Я не думаю, чтобы вам пришлось еще встретить меня после этого года. Если случится со мной что-нибудь, то ваш господин   —  Ибрахим б. Мухаммад. Я уверен в нем и заповедую вам по отношению к нему добро. И о вас ему я дал заповедь”. И они удалились от него. И скончался Мухаммад б. ‘Али в начале зу-л-ка’ды в возрасте 63 лет. Между его кончиной и кончиной его отца ‘Али было 7 лет. |1770| В этом же году был убит Йахйа б. Зайд б. ‘Али в Хорасане.

Рассказ об его убиении

Раньше мы уже рассказывали об обстоятельствах прибытия Йахйи б. Зайда б. ‘Али в Хорасан и о причине этого. Теперь мы расскажем о причине его убиения, так как это произошло в этом году.

Хишам б. Мухаммад ал-Калби рассказывает со слов Абу Михнафа, который говорит: Йахйа б. Зайд б. ‘Али оставался в Балхе у ал-Хариша б. ‘Амра б. Да’уда, пока не умер Хишам б. ‘Абдалмалик и не вступил в правление ал-Валид б. Йазид б. ‘Абдалмалик, и тогда Йусуф б. ‘Омар написал Насру б. Саййару об отправлении Йахйи б. Зайда и о том месте, в котором он поселился, и сообщил ему, что он у ал-Хариша и сказал ему: “Пошли к нему и схвати его крепко”. И Наср б. Саййар послал к ‘Акилу б. Ма'килу ал-’Иджли, приказывая ему, чтобы он схватил ал-Хариша и не отлучался от него, пока не выйдет из него дух вон или же он не приведет к нему Йахйу б. Зайда б. ‘Али. ‘Акил послал за ним и стал расспрашивать его о нем, но тот сказал: “Я ничего о нем не знаю”. Тогда он приказал дать ему шестьсот ударов бичом. И сказал ему ал-Хариш: “Клянусь Аллахом, если бы даже он находился под моими стопами, я бы не поднял их для тебя, чтобы открыть его”. Когда увидел это Курайш б. ал-Хариш, он пришел к ‘Акилу и сказал: “Не убивай моего |1771| отца и я укажу тебе на его местонахождение”. Он послал [людей] вместе с ним и он указал им на него, в то время как он находился в одном доме, в самой середине дома. Он схватил его, а с ним были Йазид б. ‘Омар и ал-Фадл, клиент ‘абдалкайса, который прибыл с ним из Куфы, и привел его к Насру б. Саййару, тот заключил его в темницу и написал Йусуфу б. ‘Омару, сообщая ему об этом. Йусуф написал об этом ал-Валиду б. Йазиду. Ал-Валид же написал Насру б. Саййару, приказывая ему помиловать его и отпустить как его, так и его товарищей. Наср призвал его и приказал ему соблюдать страх божий и остерегал его от смуты и приказал [281] ему отправиться к ал-Валиду б. Йазиду и велел выдать ему 2 тысячи дирхемов и двух мулов. Тот выехал вместе со своими товарищами, достиг Серахса и остановился в нем. Наместником его был ‘Абдаллах б. Кайс б. ‘Убад. Наср б. Саййар написал ему, чтобы он отправил его оттуда. Написал он также ал-Хасану б. Зайду ат-Тамими, который был главой племени тамим и был наместником Туса: “Наблюдай за Йахйей б. Зайдом, и когда он будет проезжать мимо вас, то не давай ему оставаться в Тусе, пусть он выезжает из него”. Он приказал также им обоим, что когда он будет проезжать мимо него, чтобы они не отлучались от него, пока не передадут его ‘Амру б. Зураре в Абрашахре.

‘Абдаллах б. Кайс отправил его из Серахса. Он проезжал мимо ал-Хасана б. Зайда и он приказал ему, чтобы он удалился и приставил к нему Сирхана б. Фарруха б. Муджахида б. Бал’а’ ал-’Анбари |1772| Абу-л-Фадла, который был начальником пограничного поста.

Он говорит: я вошел к нему и он упомянул Насра б. Саййара и то, что он ему подарил, словно отнесясь к нему с пренебрежением. Затем он упомянул об эмире верующих ал-Валиде б. Йазиде и восхвалил его. Он упомянул также о том, что он привел с собой своих товарищей и что он привел их только из боязни быть отравленным или же удавленным, намекая на Йусуфа. Он сказал также, что его он и опасается. Тот хотел напасть на него, но потом воздержался. Я сказал ему: “Говори, что ты желаешь, да помилует тебя Аллах! Ибо у меня нет для тебя соглядатая, а с тобой приключилось такое, что заслуживает, чтобы тебе о нем сказать”. Затем он сказал: “Удивляться из этого нужно тому, кто установил стражу или приказал сторожить”.

Он говорит: а он тогда, клянусь Аллахом, высказался открыто, и если бы я пожелал послать за ним, то его привели бы связанным.

Он говорит: и я сказал ему: “Нет, клянусь Аллахом!”  —  не из-за тебя сделано это, так делают всегда в этом месте из-за местонахождения здесь казны”.

Он говорит: и я извинился перед ним за то, что ехал с ним, а я сопровождал его до начала фарсаха. Мы ехали с ним, пока не встретились с ‘Амром б. Зурарой. И он приказал отпустить ему тысячу дирхемов, затем отправил его, и тот достиг Бейхака, [все время] боясь предательства Йусуфа в отношении себя. Затем он выступил из Бейхака, а это самая дальняя область Хорасана, ближе всего находящаяся от Кумиса. Он прибыл с семьюдесятью человеками к ‘Амру б. Зураре. Мимо него проезжали купцы и он взял их лошадей, говоря: “За ними их цена!”

‘Амр б. Зурара написал Насру б. Саййару, а Наср написал |1773| ‘Абдаллаху б. Кайсу и ал-Хасану б. Зайду, чтобы оба они отправились к ‘Амру б. Зураре и он принял бы над ними начальство, затем чтобы объявили войну Йахйе б. Зайду и вступили бы с ним в борьбу. Они прибыли и пришли к ‘Амру б. Зураре, объединились, и их стало 10 тысяч. К ним подступил Йахйа б. Зайд, а он [282] был только с семьюдесятью человеками, и разбил их и убил ‘Амра б. Зурару и захватил много верховых животных. И Йахйа б. Зайд подступил и прошел мимо Герата, а правителем его был Мугаллис б. Зийад ал-’Амири, и ни один из них не оказал своему противнику сопротивления. И Йахйа б. Зайд прошел через него (Герат). Наср б. Саййар выслал Салма б. Ахваза для преследования Йахйи б. Зайда. Он пришел к Герату, когда Йахйа б. Зайд выходил из него. Он последовал за ним и настиг его в Джузаджане, в одном из его селений начальником которого был тогда Хаммад б. ‘Амр ас-Сугди.

Он говорит: к Йахйе б. Зайду присоединился один человек из племени ханифа, которого звали Абу-л-’Аджлан. И он был убит в тот день вместе с ним. К нему примкнул также ал-Хасхас ал-Азди и Наср после этого отсек ему руку и ногу.

Он говорит: Салм б. Ахваз послал Сауру б. Мухаммада б. ал-Кинди командовать своим правым крылом, а Хаммада б. ‘Амра ас-Сугди командующим своего левого крыла, и завязал с |1774| ним жестокий бой. Рассказывают, что один человек из племени ‘аназа по имени ‘Иса, клиент ‘Исы б. Сулаймана ал-’Анази, выстрелил в него и поразил его стрелой в лоб.

Он говорит: “Мухаммад (Вероятно, Мухаммад б. ‘Азиз ал-Кинди, отец Сауры б. Мухаммада) также присутствовал при сражении в тот день. Салм приказал ему строить людей [к сражению], но он притворился перед ним больным и людей построил Саура б. Мухаммад б. ‘Азиз ал-Кинди. Они сразились и были перебиты все до одного. Саура проходил мимо Йахйи б. Зайда и взял его голову, а ал-’Анази захватил его одежду и оружие, и его рубаху, но Саура отнял у него голову.

И когда был убит Йахйа б. Зайд и известие об этом дошло. до ал-Валида б. Йазида, он написал, как рассказывает Хишам со слов рассказавшего ему Мусы б. Хабиба, Йусуфу б. ‘Омару: “Когда придет к тебе это письмо, присмотри за тельцом Ирака и сожги его, потом рассей его [пепел] в реке”.

Он говорит: и по приказанию Йусуфа Хираш б. Хаушаб снял его голову со столба и сжег ее в огне, потом раздробил и положил в корзину, поместил ее в лодку и затем рассеял [пепел] ее по Евфрату.

126 год |1836|

В этом же году Йазид б. ал-Валид сместил Йусуфа б. ‘Омара с управления Ираком и назначил его правителем Мансура б. Джумхура.

|1845| В этом же году Наср б. Саййар в Хорасане отказался передать свое наместничество наместнику Мансура б. Джумхура, когда Йазид б. ал-Валид вручил управление им Мансуру вместе с Ираком. [283]

Абу Джа’фар говорит: ранее я уже рассказал о деле Насра и о том, как Йусуф б. ‘Омар написал ему с приказанием явиться к нему с подарками для ал-Валида б. Йазида, о том, как Наср выступил из Хорасана, направляясь в Ирак, и о том, как он мешкал в своем путешествии, пока не прибыло к нему известие об убиении ал-Валида.

‘Али б. Мухаммад рассказывает, что ал-Бахили сообщил ему следующее: к Насру прибыл Бишр б. Нафи’, клиент Салима ал-Лайси, который заведовал монетным чеканом в Ираке. Он говорит: |1846| Прибыл Мансур б. Джумхур эмиром в Ирак и Йусуф б. ‘Омар бежал. Мансур отправил своего брата Манзура б. Джумхура наместником в Рейй, и я прибыл вместе с Манзуром в Рейй. Я сказал себе: “Отправлюсь-ка я к Насру, чтобы известить его”. Когда же я оказался в Нишапуре, меня посадил в заключение Хумайд, клиент Насра, говоря: “Ты не проедешь мимо меня, если не расскажешь мне”,   —  и я рассказал ему, взяв с него клятву Аллахом и заверение, что он не сообщит никому, пока я не прибуду к Насру и не извещу его. Он поклялся и мы отправились вместе и прибыли к Насру, а он находился в своем замке на Маджане. Мы попросили разрешения [войти], но один из его евнухов сказал: “Он спит”. Мы стали настаивать, тогда он удалился и сообщил ему.

Наср вышел и, взяв меня за руку, ввел меня [в дом], но не говорил со мной, пока я не очутился в доме. Тогда он стал расспрашивать меня, а я стал ему рассказывать. Он сказал своему клиенту Хумайду: “Отведи его и дай ему подарок”. Затем ко мне пришли Йунус б. ‘Абдраббихи и ‘Убайдаллах б. Бассам, и я рассказал им. Пришел ко мне также Салм б. Ахваз и я рассказал ему.

Он говорит: Наср знал известие об ал-Валиде и Йусуфе, а эти люди, когда получили известие, пришли к нему и он вызвал меня; когда же я сообщил им, то они сочли меня лжецом, я же сказал: “Удостоверься в надежности этих людей”. Когда же прошло после этого три дня, он приставил ко мне восемьдесят человек стражи, так как извещение задержалось, как я предполагал. Когда настала девятая ночь, а это была ночь науруза 99, к ним прибыло это известие в соответствии с тем, как я описал, и он отправил мне все те подарки и приказал дать мне лошадь со своим седлом и удилами, и подарил мне китайское седло, говоря: “Останься, пока я не подарю тебе полные 100 тысяч”.

Он говорит: когда Наср убедился в убиении ал-Валида, он вернул те дары и освободил рабов, разделил красавиц-невольниц между своими сыновьями и приближенными, роздал те сосуды простонародью, отправил ‘амилей и приказал им держаться хорошего образа действий.

Он говорит: аздиты стали возбуждать людей в Хорасане, |1847| распространяя слухи, что Манзур б. Джамхур намеревается прибыть в Хорасан. Наср выступил с речью, в которой сказал: “Если [284] придет к нам подозрительный эмир, мы отсечем ему руки и ноги”. Потом, позже, он огласил весть [о смерти халифа] и не раз говаривал о себе: “Раб божий, покинутый, никчемный”.

Он говорит: Наср назначил правителями раби’итов и йеменцев. Так, он назначил Йа’куба б. Йахйу б. Худайна правителем Верхнего Тохаристана, а Мас’аду б. ‘Абдаллаха ал-Йашкури   —  правителем Хорезма, а он тот, о котором говорит Халаф:

Я говорю всем моим спутникам за Кердером: Мас'ада-бакрит — благодетельный дождь для вдов.

Затем он отправил ему вслед Абана б. ал-Хакама ал-Захрани, и ал-Мугиру б. Шу’бу ал-Джахдами назначил правителем Кухистана. Всем им он приказал держаться хорошего образа действий. Он призвал людей к присяге и они присягнули ему. И сказал об этом поэт:

Я говорю Насру, принеся ему присягу перед всем племенем бакр и его союзниками:
Рука моя тебе  —  заложник за бакритов Ирака, их вождя и сына их хвалителя.

|1849| Он говорит: а до этого Наср назначил правителем Хорезма ‘Абдалмалика б. ‘Абдаллаха ас-Сулами, и он проповедовал перед ними и говорил в своей проповеди: “Я не грубый бедуин и не фазарит, смешавшийся с набатеями. Меня возвысили дела и я их прославил. Да, клянусь Аллахом!  —  я буду применять меч в своем месте, и кнут в своем месте, и тюрьму там, где в нее следует сажать. Вы найдете меня неуклонно решительным в осуществлении цели, обрушивающимся на раздоры, и вы пойдете у меня прямо по дороге и откажетесь от своенравного сворачивания с величайшего пути, или я буду бить вас так, как бьет коршун птиц на водопое, то с одного бока, то с другого”.

Он говорит: прибыл в Хорасан из Балкайна один человек, которого послал Мансур б. Джумхур. Его схватил один из клиентов Насра, которого звали Хумайд, бывший начальник монетного чекана в Нишапуре, подверг его побоям и сломал ему нос. Он пожаловался на него Насру, и Наср приказал уплатить ему 20 тысяч [дирхемов] и подарил ему [почетную] одежду, сказав: “Тот, кто сломал тебе нос — один из моих клиентов и не является ровней, чтобы я допустил тебе мстить ему. Поэтому не говори ничего, кроме хорошего”.

Сказал ‘Исма б. ‘Абдаллах ал-Асади: “Эй, балкайнец, расскажи тому, кто придет, что мы приготовили племя кайс для раби’и и тамим для ал-азда и осталось племя кинана, для которого нет того, кто бы мог поравняться с ним”. А Наср сказал: “Всякий раз, как я улажу какое-нибудь дело, вы его приводите в расстройство”.

Говорит Абу Зайд ‘Омар б. Шабба: мне рассказал Ахмад б. Му’авийа со слов Абу-л-Хаттаба, который сказал: к Насру б. Саййару прибыли от имени Мансура б. Джумхура Кудама [285] б. Мус’аб ал-’Абди и один человек из племени кинда. Он спросил: “Повелитель верующих умер?” Они ответили: “Да”. Он спросил: “И в правление вступил Мансур б. Джумхур, а Йусуф б. ‘Омар бежал с престола Ирака?” Они сказали: “Да”. Он сказал: “Поистине мы из неверующих в вашего Джумхура!” Затем он заключил обоих в темницу и держал их свободно. Он послал одного человека, который пошел и увидел, как Мансур произносил хутбу в Куфе. Тогда он выпустил их и спросил Кудаму: “Вами правит человек из племени калб?” Он ответил: “Да, мы между |1850| кайситами и йеменцами”. Он спросил: “Как же не овладел ею [Куфой] кто-нибудь из вас?” Он ответил: “Потому что, как сказал поэт:

Всякий раз, как мы опасались несправедливости от какого-нибудь эмира, мы призывчли тогда Абу Гассана, и он собирал войско”.

Наср рассмеялся и присоединил его к себе.

В этом же году Йазид б. ал-Валид сместил Мансура б. Джумхура |1854| с управления Ираком и вручил его ‘Абдаллаху б. ‘Омару б. ‘Абдал’азизу б. Марвану.

В этом же году в Хорасане произошли раздоры между йеменцами |1855| и низаритами и ал-Кирмани в этом же году открыто выразил неповиновение Насру б. Саййару. И к каждому из них присоединилась его группа для их поддержки.

Рассказ о том, что было между ними из этого, и о причине, которая возбудила это

‘Али б. Мухаммад рассказывает со елов своих шейхов, что когда ‘Абдаллах б. ‘Омар прибыл в Ирак в качестве его правителя от имени Йазида б. ал-Валида, он написал Насру о назначении его наместником Хорасана.

Он говорит: по словам других, его письмо пришло к Насру после выхода ал-Кирмани из его тюрьмы. Астрологи сказали Насру, что в Хорасане произойдет смута. Наср приказал снять |1856| остаток казначейства и роздал людям часть их жалованья чеканной монетой и золотом в виде сосудов, которые он изготовил для ал-Валида б. Йазида.

Первым, кто заговорил, был человек из племени кинда, большеротый и высокого роста. Он сказал: “Жалование, жалование!” Когда же наступила следующая пятница, Наср приказал нескольким человекам из стражи, чтобы они надели оружие, и рассеял их по мечети, опасаясь, что кто-нибудь станет говорить. И встал тот киндит и сказал: “Жалование, жалование!” Поднялся также некий человек, клиент племени ал-азд по прозвищу Абу-ш-Шай-атин (“Отец шайтанов”  —  одержимый, хитрый), и стал говорить. Встали также ювелир Хаммад и Абу-с-Салил ал-Бакри и сказали: “Жалование, жалование!” Тогда Наср [286] сказал: “Избавьте меня от непокорности! Ваша обязанность —  повиновение и единство. Бойтесь Аллаха и слушайте то, чем вас увещевают”.

Тогда Салм б. Ахваз поднялся к Насру, находившемуся на минбаре, и заявил ему; “Эти твои слова нам ни к чему!” И бросились торговцы к своим рынкам.

И Наср разгневался и сказал: “Нет у меня вам жалования после этого дня”. Потом сказал: “Вы мне напоминаете человека, который подошел к своему родному или двоюродному брату и ударил его по лицу за подаренного ему верблюда и за одежду, в которую он его одел, говоря: “Господин мой и кормилец”. И как будто я стою перед людьми, из-под ног которых ключом забило неодолимое зло. И вы передо мною, словно согнанный на рынки скот, который должны зарезать: не продлится [сколько-нибудь] правление какого-нибудь человека, как оно вам уже надоело. А вы, о, жители Хорасана, форпост в пределах врага. Берегитесь же, чтобы не заспорили между вами мечи”.

Говорит ‘Али: говорит ‘Абдаллах б. ал-Мубарак: Наср сказал в своей хутбе: “Поистине, я  —  прощающий преступления и вместе с тем преследующий за них и, быть может, это будет благом для меня, что вы возбуждаете дело, в котором хотите смуты, и да не сжалится Аллах над вами! Клянусь Аллахом! Я распускал вас и скручивал, скручивал вас и распускал, но нет у меня от вас и десяти [дирхемов]. Поистине, я с вами, как сказал |1857| тот, кто был прежде вас:

Держитесь, друзья наши, мы вас повезем   —  ведь мы хорошо знаем ваше хорошее и даже дурное.

Бойтесь же Аллаха, ибо, клянусь Аллахом, если среди вас скрестятся мечи, то любой человек из вас будет желать отказаться от своего имущества и своих детей и никогда не видеть их. О, жители Хорасана! Вы пренебрегаете единением и устремляетесь к розни. Власти ли неведомого вы желаете и дожидаетесь? Поистине в нем  —   ваша гибель, арабы!” И он привел уподобление словами ан-Набиги аз-Зубйани:

И если вас одолевают ваши бедствия, то ведь я старался о вашем благополучии.

Сказал ал-Харис б. ‘Абдаллах б. ал-Хашрадж б. ал-Мугира б. ал-Вард ал-Джа’ди:

Я провожу ночь [без сна], следя за звездами, опершись на локоть, когда высоко над головой протекают их начала,
Из-за смуты, которая сделалась всеобщей, которая охватила всех людей молитвы (Т. е. мусульман):
Тех, кто в Хорасане, и тех, кто в Сирии   —  всех поразило больно ее дело.
И люди из-за нее погружены в черный мрак, глубокая [287] тьма которого однообразна.
В ней оказываются равными и глупец, которого обзывают невеждой, и умный.
И люди в горе, из-за которого беременные этих стран едва не выкидывают своих детей.
Они из-за него оказываются поутру во всяком неясном, слепом деле, бедствия которого предназначены им.
Люди не всматриваются в их последствия, кроме таких, которые не разъясняет говорящий их.
Подобно реву верблюдицы или подобно крику беременной, вокруг которой ночью собрались ее повивальные бабки.
Но он (Наср) пришел среди нас с разгневанным лицом, в котором [провидятся] важные дела, [чреватые] суровыми бедствиями.

Он говорит: когда к Насру пришло его назначение от имени |1858| ‘Абдаллаха б. ‘Омара, ал-Кирмани сказал своим окружающим: “Люди  —   в смуте, позаботьтесь же о каком-нибудь человеке ради ваших дел”. А его прозвали ал-Кирмани потому, что он родился в Кирмане, имя же его было Джудай’ б. ‘Али б. Шабиб б. Барари б. Сунайм ал-Ма’ни. Они сказали: “Ты у нас”. И мудариты сказали Насру: “Ал-Кирмани мутит против тебя. Пошли же к нему и убей его”. Он ответил: “Нет, но у меня есть дети мужского и женского пола и я поженю моих сыновей на его дочерях, а его сыновей  —  на моих дочерях”. Они сказали: “Нет”. Он сказал: “Тогда я пошлю ему 100 тысяч дирхемов, он скуп и не заплатит своим приверженцам ничего, а они узнают об этих деньгах и разойдутся от него”. Они возразили: “Нет, это только придаст ему силы”. Он сказал: “В таком случае оставьте его в его положении, чтобы он остерегался нас и мы бы остерегались его”. Они сказали: “Так пошли за ним и заключи его в темницу”.

Он говорит: до Насра дошло, что ал-Кирмани говорил: “Моей целью в повиновении сынам Марзана было, чтобы мои дети были опоясаны мечами и чтобы я мог искать отмщения за сыновей ал-Мухаллаба, несмотря на то, что мы претерпели от Насра, на его притеснения, несмотря на то, что он так долго ограничивал [нас] и отплачивал нам за то, что сделал ему Асад”. И сказал ему (Насру) ‘Исма б. ‘Абдаллах ал-Асади: “Ведь это начало смуты, нужно ли тебе еще покрывать его скверну! Объяви открыто, что он мятежник, и отсеки голову ему, Сиба’ б. ан-Ну’ману ал-Азди и ал-Фурафисе б. Зухайру ал-Бакри, потому что он не перестанет вызывать гнев Аллаха, превознося мударитов над раби’итами, пока он находится в Хорасане”. И сказал Джамил б. ан-Ну’ман: “Ты оказал ему почет и если тебе претит убить его, отдай его мне, и я его убью”.

Другие говорят: он разгневался на него за его переписку с |1859| Бакром б. Фирасом ал-Бахрани, наместником Джурджана, в которой он сообщал ему об обстоятельствах [назначения] Мансура б. Джумхура, и как он послал грамоту о назначении ал-Кирмани с Абу-з-3а’фараном, клиентом Асада б. ‘Абдаллаха: Наср разыскивал его, но не мог его схватить. А тот, кто написал [288] ал-Кирмани об убийстве ал-Валида и прибытии Майсура б. Джумхура правителем Ирака, был Салих ал-Асрам, шелкоторговец.

Говорят также, что группа людей пришла к Насру и сказала: “Ал-Кирмани призывает к смуте”. И сказал Асрам б. Кабиса Насру: “Если бы Джудай’ не мог овладеть властью и царством иначе, как через христианскую веру или иудейство, он бы принял христианство и сделался бы иудеем”.

Наср и ал-Кирмани были искренними друзьями. Когда-то, в правление Асада б. ‘Абдаллаха, ал-Кирмани оказывал благодеяния Насру. Когда же Наср вступил в управление Хорасаном, он отстранил ал-Кирмани от руководства (Ал-Кирмани был главой йеменцев в Хорасане) и передал его Харбу б. ‘Амиру б. Айсаму ал-Вашиджи. Однако Харб умер и тогда он вернул ал-Кирмани к руководству. Но через недолгое время ог снова сместил его и передал руководство Джамилу б. ан-Ну’ману.

Он говорит: тогда между Насром и ал-Кирмани возникло отчуждение. Ал-Кирмани был заключен в цитадель, а начальником цитадели был Мукатил б. ‘Али ал-Мара’и, а иначе говорят, ал-Мурри.

Он говорит: когда Наср захотел заключить ал-Кирмани, он отдал приказ ‘Убайдаллаху б. Бассаму, начальнику своей стражи, и тот привел его. Наср сказал ему: “Эй, Кирмани! Разве не пришло ко мне письмо Йусуфа б. ‘Омара с его приказом убить тебя и не воспротивился ли я ему, сказав ему: шейх Хорасана и витязь его,  —  и не отстранил ли я пролитие твоей крови?” Тот ответил: “Да”. Наср продолжал: “Не обязался ли я уплатить за тебя твой долг, который лежал на тебе и не распределил ли я его на жалование людям?” Тот отвечал: “Да”. Наср продолжал: “А разве не сделал я начальником твоего сына ‘Али, несмотря на нежелание твоего племени?” Тот сказал: “Да”. Наср сказал: “Ты же взамен этого решился на мятеж”. Ал-Кирмани сказал: “Эмир |1860| ничего не сказал, чего бы не было в еще большей степени, и я за это благодарен. Если же эмир сохранил мою кровь, то ведь и с моей стороны было в дни Асада б. ‘Абдаллаха то, что хорошо ему известно. Пусть же эмир действует умеренно и будет тверд, ибо я не желаю смуты”. Но ‘Исма б. ‘Абдаллах ал-Асади сказал: “Ты лжешь, ты стремишься возбудить распрю и получать доход”. Салм б. Ахваз сказал. “Отсеки ему голову, о, эмир!” Но ал-Микдам и Кудама, сыновья ‘Абдаррахмана б. Ну’айма ал-Гамиди, сказали: “Действительно, сообщники Фараона лучше вас, так как они сказали: “Отложи убиение его и его брата”. Клянемся Аллахом! Ал-Кирмани не будет ни за что убит по слову Ибн Ахваза!” Наср отдал приказ Салму и он заключил в темницу ал-Кирмани, когда оставалось три ночи месяца рамадана 126 года 100. Тогда заговорили аздиты и Наср сказал: “Я поклялся, что подвергну его заключению, и не постигнет его от меня никакое зло. Если [289] же вы опасаетесь за него, то выберите какого-нибудь человека, который будет с ним”.

Он говорит: и они выбрали Йазида ан-Нахви (“Грамматика”) и он был вместе с ним в цитадели (кухендиз), и он назначил сторожить его бану-наджийа, товарищей ‘Османа и Джахма, сыновей Мас’уда.

Он говорит: аздиты послали к Насру ал-Мугиру б. Шу’бу ал-Джахдами и Халида б. Шу’айба б. Абу Салиха ал-Худдани и они говорили с ним о нем. Он говорит: и он оставался в темнице двадцать девять дней.

Говорил ‘Али б. Ва’ил, один из племени раби’а б. ханзала: я вошел к Насру в то время, как ал-Кирмани сидел в стороне, говоря: “В чем мой грех, если Абу-3-За’фаран приходил. И, клянусь Аллахом, я его не прятал и не знаю его местопребывания”.

Аздиты в тот день, когда был посажен в заключение ал-Кирмани, хотели отнять его у посланных к нему, но ал-Кирмани заклинал их Аллахом, чтобы они не делали этого, и отправился с посланными Салма б. Ахваза, посмеиваясь. Когда он был заключен, стали говорить ‘Абдалмалик б. Хармала ал-Йахмади, |1861| ал- Мугира б. Шу’ба, ‘Абдалджаббар б. Шу’айб б. ‘Аббад и группа аздитов, а они жили в Науше, и сказали: “Мы не согласимся, чтобы ал-Кирмани был в заключении без преступления и греха”. Шейхи же из племени ал-йахмад говорили им: “Не делайте этого и ждите, что будет от вашего эмира”. Но они отвечали: “Мы не согласны! Пусть Наср нас не трогает или же мы начнем с вас”.

К ним пришел ‘Абдал’азиз б. ‘Аббад б. Джабир б. Хумам б. Ханзала ал-Йахмади с сотней [человек]. Мухаммад б. ал-Мусанна и Да’уд б. ‘Шуайб провели ночь в Науше вместе с Абдалмаликом б. Хармалой и теми, кто был с ним. Когда же наступило утро, они пришли в Хаузан и сожгли дом ‘Аззы, наложницы (умм валад) Насра и оставались там три дня, говоря: “Мы не согласны!” И при этом они приставили к нему надежных людей и поместили с ним Йазида ан-Нахви и других.

Пришел некий человек из жителей Несефа и сказал Джа’фару, слуге ал-Кирмани: “Что вы сделаете мне, если я его выведу?” Они ответили: “Мы обещаем тебе, что ты попросишь!” Тогда он нашел водосток из цитадели, расширил его, потом пришел к сыновьям ал-Кирмани и сказал им: “Напишите вашему отцу, чтобы он приготовился сегодня ночью к выходу”. Они написали ему и вложили письмо в пищу. Ал-Кирмани позвал Йазида ан-Нахви и Хусайна б. Хукайна и они составили ему компанию и вышли. Ал-Кирмани пролез в подземный ход, и они взяли его за руки. И вокруг его живота обвилась змея, но не причинила ему вреда. А один из аздитов сказал: “Змея была аздиткой и потому не нанесла ему вреда”.

Он говорит: и он добрался до узкого места. Они его потащили и ободрали ему кожу с плеча и с бока. Когда он вышел, он сел |1862| на своего мула Давваму,  —  другие говорят, нет, он сел на свою [280] лошадь ал-Башира,  —  а оковы висели у него на ноге. Его привезли в селение, называемое Галатан, в котором находился ‘Абдалмалик б. Хармала, и освободили его от оков.

‘Али говорит: говорит Абу-л-Валид Зухайр б. Хунайд ал-’Адави: вместе с ал-Кирмани был его слуга Бассам. Он увидел дыру в цитадели и не переставал расширять ее, пока ал-Кнрмани не смог выйти через нее.

Он говорит: ал-Кирмани послал [сказать] Мухаммаду б. ал-Мусанне и ‘Абдалмалику б. Хармале: “Вот я выйду этой ночью, соберитесь же”. И он вышел, а с ним пришел его клиент Фаркад и сообщил им, и они встретили его в селении Харба б. ‘Амира. На нем был плащ (милхафа) с мечом на перевязи и с ним  —  ‘Абдалжаббар б. Шу’айб, два сына ал-Кирмани ‘Али и ‘Осман, и его слуга Джа’фар. И он приказал ‘Амру б. Бакру, чтобы [люди] Галатана, Андага и Уштурджа пришли все вместе и приказал им, чтобы они присоединились к нему и у дверей ар-Раййана б. Синана ал-Йахмади в Науше на лугу, а это было место их моления в праздник. И он пришел к ним и известил их. И вышли люди из своих селений с оружием и он совершил с ними утреннюю молитву, а их было около тысячи, и еще не поднялось вполне солнце, как их стало три тысячи, и пришли к ним люди ас-Сакадима. И он пошел по лугу Нирана (Мардж Ниран) и пришел в Хаузан. И сказал Халаф б. Халифа:

Выходите на равнину, ведь луг прогоняет слепоту  —  уже спустились на равнину люди подземного хода.
Поистине луг аздитов  —   просторный луг, на нем одинаково просторно и стопам, и стременам.

Говорят также, что аздиты присягнули ‘Абдалмалику б. Хармале на книге Аллаха, —   велик он и славен!  —  в ночь, когда |1863| вышел ал-Кирмани. Когда же все сошлись на лугу Науша, была исполнена молитва, и ‘Абдалмалик и ал-Кирмани препирались некоторое время, потом ‘Абдалмалик выдвинул его вперед и передал ему дело, и ал-Кирмани возглавил молитву. И когда бежал ал-Кирмани, Наср расположился утром у Мерверрудских ворот в местности Абердана (или Изедана?) и оставался [там| один или два дня.

Говорят также: когда бежал ал-Кирмани, Наср оставил своим заместителем ‘Исму б. ‘Абдаллаха ал-Асади и выступил к Пяти мостам (ал-канатир ал-хамс) у Мерверрудских ворот и обратился к людям с хутбой и язвил ал-Кирмани, говоря: “Он родился в Кирмане и был кирманцем, потом попал в Герат и был гератцем, а пришелец   —  между двумя подстилками: ни прочный корень, ни растущая ветвь”. Потом стал ругать аздитов и сказал: “Если они собираются толпой, то они самые подлые люди, а когда они в гневе, то они, как сказал ал-Ахтал:

Лягушки во мраке ночи стали перекликаться, и голос их указывает к ним путь морской змее”. [291]

Затем он пожалел о том, что вырвалось у него, и сказал: “Восхваляйте Аллаха, ибо восхваление Аллаха  —  исцеление, восхваление Аллаха  —  благо, в котором нет зла, которое уничтожает грех, и восхваление Аллаха  —  отказ от лицемерия”.

Затем к Насру собралось много людей и он отправил Салма б. Ахваза к ал-Кирмани в ал-Муджаффафу со многими людьми. Люди выступили посредниками между Насром и ал-Кирмани и просили Насра даровать ему безопасность и не подвергать его заключению, и его племя поручилось за него, что он не будет противодействовать ему (Насру). И он ударил по рукам с Насром, и тот приказал ему оставаться в своем доме. Затем ему что-то сообщили о Насре и он выехал в одно из своих селений. Выступил также и Наср и расположился лагерем в ал-Канатир. К нему пришел ал-Касим б. Наджиб и говорил с ним за него, и он обещал ему неприкосновенность, а тот сказал ему: “Если хочешь  —  он выедет ради тебя из Хорасана, а если хочешь — останется в своем доме”. А Наср был за то, чтобы изгнать его. Но ему сказал Салм: “Если ты изгонишь его, то ты чрезмерно возвысишь его имя и славу”. А люди говорили: “Изгони его, ибо он |1864| (Салм) боится его”. Наср же сказал: “Поистине то, чего я опасаюсь с его стороны, когда он выедет, легче, чем то, чего мне придется опасаться от него, когда он останется, ибо уменьшается значение мужа, когда он изгнан из своей страны”. Но они воспротивились ему и он оставил его в покое и роздал тем, кто был с ним, по десяти [дирхемов].

Ал-Кирмани пришел к Насру и вошел в его шатер и тот даровал ему неприкосновенность. А ‘Абдал’азиз б. ‘Абдраббихи присоединился к ал-Харису б. Сурайджу.

К Насру пришло известие об отстранении Мансура б. Джумхура и о назначении правителем ‘Абдаллаха б. ‘Омара б. ‘Абдал’азиза в шаввале 126 года 101. Он выступил перед людьми с хутбой и упомянул Ибн Джумхура, говоря: “Я знаю, что он не годился в наместники Ирака и вот сместил его Аллах и назначил наместником благого сына благого”. Ал-Кирмани разгневался за Ибн Джумхура и снова начал собирать людей и приготовлять оружие. Он обычно являлся на пятничную молитву во главе тысячи пятисот [человек], больше или меньше, и молился вне максуры, потом входил к Насру и приветствовал его, не садясь. Потом он прекратил приходить к Насру и открыто стал к нему в оппозицию. Тогда Наср послал [сказать] ему с Салмом б. Ахвазом: “Ведь я, клянусь Аллахом, не желал тебе в твоем заключении зла, но я боялся, что ты приведешь в расстройство дело людей. Приходи же”. Но ал-Кирмани сказал [Салму]: “Если бы ты не был в моем доме, я убил бы тебя, и если бы не твоя глупость, известная мне, я бы хорошо проучил тебя. Возвращайся же к сыну безрукого и сообщи ему, что захочешь, хорошего и дурного”. Салм возвратился и рассказал Насру. Тот сказал: “Иди к нему снова”. Но он ответил: “Нет, клянусь Аллахом! Нет у [292] меня страха перед ним, но я не хочу услышать от него о тебе то, |1865| что мне не нравится”. Тогда он послал к нему ‘Исму б. ‘Абдаллаха ал-Асади и тот сказал: “О, Абу ‘Али! Поистине я боюсь для тебя последствий того, что ты затеял в твоих религиозных и мирских делах. У нас есть несколько предложений, отправься же к твоему эмиру, чтобы он изложил их тебе. Этим мы не желаем ничего другого, кроме предупреждения тебе”. Ал-Кирмани ответил: “Я знаю, что Наср не говорил тебе этого, но ты хотел бы довести это до его сведения и попасть в милость. Клянусь Аллахом, я не скажу тебе ни слова после окончания этих моих слов, чтобы ты вернулся к себе домой, а он прислал бы другого, приятнее, чем ты”. И ‘Исма вернулся и сказал: “Я не видал мужлана, который бы переходил границы в большей мере, чем ал-Кирмани. И я не удивляюсь ему, но удивляюсь Йахйе б. Худайну [и его племени (Т. е. племени бакр б. ва’ил, которого Йахйа б. Худайн был главой)],  —  да проклянет их Аллах!  —  ведь они, [клянусь Аллахом (Добавлено по каирскому изданию.  —   Ред)], сильнее почитают его, чем его сторонники”.

Сказал Салм б. Ахваз: “Я боюсь расстройства этой пограничной области и людей. Пошли же к нему Кудайда”. И Наср сказал Кудайду б. Мани’: “Отправляйся к нему!” И тот пришел к нему и сказал ему: “О, Абу ‘Али! Ты упорствуешь и я боюсь, что дело станет трудным и мы все погибнем и порадуются нашей беде эти варвары”. Ал-Кирмани ответил: “О, Кудайд! Я не подозреваю тебя, но пришло то, из-за чего я не доверяю Насру. Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует,  —  сказал: “Бакрит — твой брат, но не доверяй ему”. Кудайд возразил: “Ну, раз это запало тебе в душу, так дай ему заложников”. Он спросил: “Кого?” Тот сказал: “Дай ему ‘Али и ‘Османа”. Ал-Кирмани спросил: “А кого он мне даст, когда нет в нем ничего хорошего?” Кудайд сказал: “О, Абу ‘Али! Заклинаю тебя Аллахом, чтобы не произошло разорение этой страны через твои руки”. И он возвратился к Насру и сказал ‘Акилу б. Ма’килу ал-Лайси: “Как я боюсь, чтобы не произошло несчастье в этой пограничной области. Поговори же с сыном твоего дяди”. И ‘Акил сказал Насру: “О, эмир! Заклинаю тебя Аллахом, чтобы ты не навлек несчастье на своих родичей! Вот с Марваном в Сирии воюют мятежники (хариджиты), и эти люди и аздиты  —   в смутах, неосмотрительны и безрассудны, и они  —  твои соседи” (Т. е. под твоим покровительством). Он сказал: “Что мне сделать?” Если ты знаешь какое-нибудь |1866| средство, которое бы умиротворило людей, то давай! Ведь он твердо решил мне не доверять”.

Он говорит: ‘Акил пришел к ал-Кирмани и сказал: “Абу ‘Али, ты заводишь обычай, которого будут требовать после тебя с эмиров. Я вижу такое дело, в котором, боюсь, растеряется разум”. Ал-Кирмани ответил: “Вот Наср хочет, чтобы я пришел к нему, когда я ему не доверяю. А мы хотим, чтобы он отказался [от [293] власти] и чтобы мы также отказались и чтобы мы избрали мужа из племени бакр б. ва’ил, который бы всех нас удовлетворял, и он вершил бы наше общее дело, пока не придет какое-нибудь повеление от халифа, он же это отвергает”. ‘Акил сказал: “О, Абу ‘Али! Я боюсь, что погибнут люди этой пограничной области. Но приди к твоему эмиру и говори, что угодно  —  получишь благоприятный ответ. Но не поддерживай вожделений безумцев из твоего племени в том, за что они взялись”. Ал-Кирмани отвечал: “У меня нет подозрений в твоей искренности, разумности, но я не доверяю Насру. Пусть же он заберет сколько хочет из денег Хо-расана и удалится”. Тот сказал: “Тогда что бы тебе совершить дело, которое соединит ваше дело? Породнись с ним браком и пусть и он породнится браком с тобой”. Он ответил: “Я не доверяю ему ни в коем случае”. ‘Акил сказал: “Нет после этого ничего хорошего! А я боюсь, что ты погибнешь завтра напрасно”. Он ответил: “Нет силы и мощи, кроме как с Аллахом!” Тогда ‘Акил спросил его: “Прийти ли мне к тебе еще раз?” Он ответил: “Нет, но сообщи ему обо мне и скажи ему: “Я не уверен, что твое племя не побудит тебя на то, чего ты не желаешь, и что ты причинишь нам то, после чего нет спасения. Но если ты пожелаешь, я уйду от тебя, не из страха перед тобой, но не желая навлекать несчастья на жителей этой страны и проливать в ней кровь”. И он стал готовиться выехать в Джурджан.

В этом же году Йазид б. ал-Валид помиловал ал-Хариса б. Сурайджа и написал ему об этом. Написал он также и ‘Абдаллаху б. ‘Омару, |1867| приказывая ему возвратить имущество и его детей, которые были у него взяты.


Комментарии

94 Сообщение о том, что мусульмане платили подушную подать («джизйу со своих голов»), нельзя понимать буквально. Следует различать арабов, которые покупали хараджные земли и поэтому платили налоги местным дихканам (но отнюдь не подушную подать), и местных жителей, принявших ислам, но не освобожденных от прежних повинностей. Интересы последних учитывались меньше всего, хотя порой их недовольство выливалось в восстания. Видимо, реформа Насра заключалась в освобождении всех мусульман от участия в выплате дани, обусловленной договором.

95 Точное значение слова вазифа в данном случае не определяется. Судя по следующей фразе о взимании с Мерва 100 тысяч дирхемов «кроме хараджа», можно думать, что под «вазифа» разумеется денежная часть дани, а под хараджем — натуральные поставки.

96 *** (шукка или шикка) — кусок ткани, меньший, чем на полную одежду (сауб). По договору Кутайбы с Самаркандом сауб стоил 100 дирхемов, а шукка шелка — 28 дирхемов, из этого можно заключить, что шукка в четыре раза меньше сауба.

97 Видимо, подразумевается сражение под Пайкендом в 110 г.

98 Поговорка «вернуться с башмаками Хунейна» означает: погнавшись за малым потерять большее, что приблизительно соответствует русской поговорке «пойти по шерсть, а вернуться стриженым».

99 Науруз (ноуруз) — иранский новогодний праздник в день весеннего равноденствия (21 марта).

100 28 рамадана 126/14 июля 744 г.

101 Шаввал 126/17 VII — 14 VIII 744 г.

Текст воспроизведен по изданию: История ат-Табари. Ташкент. Фан. 1987

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.